Стра­сти не что иное, как идеи при пер­вом сво­ем раз­ви­тии: они при­над­леж­ность юно­сти серд­ца, и глу­пец тот, кто ду­ма­ет це­лую жизнь ими вол­но­вать­ся: мно­гие спо­кой­ные реки на­чи­на­ют­ся шум­ны­ми во­до­па­да­ми, а ни одна не ска­чет и не пе­нит­ся до са­мо­го моря. Но это спо­кой­ствие ча­сто при­знак ве­ли­кой, хотя скры­той силы; пол­но­та и глу­би­на чувств и мы­слей не до­пус­ка­ет бе­ше­ных по­ры­вов: душа, стра­дая и на­сла­жда­ясь, дает во всем себе стро­гий от­чет и убе­жда­ет­ся в том, что так долж­но; она зна­ет, что без гроз по­сто­ян­ный зной солн­ца ее ис­су­шит; она про­ни­ка­ет­ся сво­ей соб­ствен­ной жиз­нью, – ле­ле­ет и на­ка­зы­ва­ет себя, как лю­би­мо­го ре­бен­ка. Толь­ко в этом выс­шем со­сто­я­нии са­мо­по­зна­ния че­ло­век мо­жет оце­нить пра­во­су­дие бо­жие.